Вдруг, и мне, посыпется звонкая монета,
Пусть даже не так, как виолончелисту Феде,
Но можно бежать, навстречу победе.
Команду вдруг получают,
Все покупатели залога,
Ребята! Не только Феде не хватает кислорода,
Конечно все с понятием, ведь миллионеры,
В командах разбираются, уже поднаторели.
То не беда, что я не виолончелист,
Зато романтик, и почти что публицист,
Сегодня в дневнике литературном, такое изложил,
Чтоб я так жил.
Идеи новые в России, правда, не любят,
А вдруг, какие-то чудаки, что-то замутят.
Или «родишь», что-то мирового значения,
Плавали, знаем, проходили это представление,
Другое дело спортивный зал и экстаз,
Мировые соревнования смотрятся,
и в профиль, и в анфас.
А что в оффшоре виолончелист играет,
Так он старается, и что-то для страны добывает,
В оффшор Панамский влетела любовная интрига,
Пошли произведения, не хуже творений Грина.
Не только в России любят оффшоры,
Где денег поток закрывают обманные шторы,
Это болезнь мирового значения,
Кто-то проскочил, а другому нет везения.
Идеи в России «рожать» бесполезно,
Здесь их не купят, своим тесно,
Есть механизм «отжима» идей,
Чиновники знают, а мне рассказывать лень.
